Уцелевшие криэйторы с уважением кивнули, модифицировали свои тела для жизни под землей и послушно притворились мертвыми. Арлинг ушел решать проблемы с человеческими планетами, а они начали строить первые подземные крепости. И накрепко запомнили – драконьих детей трогать нельзя. Пока живы взрослые, во всяком случае.
Он сам не заметил, как разделил сознание на три потока. Одна часть мозга продолжала потрошить пленника, вторая предавалась воспоминаниям, а третья следила за окружением. Рассуждая логически, убийцам в Полях не место, но одно исключение уже было – почему не случиться второму? Люди, вероятно, назвали бы Изгнанника параноиком, но по меркам своей расы он был еще весьма беззаботен. Когда имеешь дело с криэйторами, есть лишь два выхода: либо ты разовьешь паранойю самостоятельно, либо тебе помогут ею обзавестись – причем, скорее всего, весьма неприятными способами. Именно сторожевая часть разума заметила, как в комнату вошла Мата, осторожно ступая, чтобы не коснуться разложенных внутренностей и капель крови на полу. Вопреки всем модификациям, которые Изгнанник произвел с ее мозгом, «крольчиха» по– прежнему терпеть не могла всего, связанного с насилием. Он, вероятно, мог бы залезть еще глубже, перекроить базовые инстинкты, но тогда это уже будет не Мата, которую он знал.
Девушка болезненно поморщилась, слыша крики подопытного, и кукловод заблокировал объекту голосовые связки, чтобы не раздражать ее. Странно, что она вообще сюда пришла, обычно она избегала лаборатории. Изгнанник обернулся к ней.
– Да, ты что-то хотела?
Бывшая риттель потупилась.
– Скажи... А это обязательно, так вскрывать их? Когда ты изменял того охотника, в лесу, то хватило же просто прикосновения... Может можно это как-то сделать... ну, мягче?
Это было что-то новенькое, раньше Мата никогда не проявляла интереса к его опытам. Он был далек от мысли, что травоядная сможет когда-нибудь стать ученицей Повелителя Плоти, но объяснить ей хотя бы основы – не помешает. А то до сих пор все, даже друзья, считали его опыты очередным упражнением в садизме. Пару раз он даже хотел им показать, что бывает, когда криэйтор ДЕЙСТВИТЕЛЬНО берется причинить кому-то боль ради собственного удовольствия, но всякий раз отказывался от этой идеи, жалея нервы ушастых. Разрыв сердца от испуга – совсем не редкое у них явление, особенно если риттель старше десяти лет... Правда, Мате это сейчас не грозило, как и многое другое. После модификации эту красавицу можно кувалдой лупить и в кислоте купать – и ничего страшного ей не будет, разве что обидится... Вот только обижать подругу Изгнанник совсем не хотел.
– Понимаешь, ломать легче, чем строить. Чтобы перекорежить все тело жертвы до неузнаваемости, мне действительно хватит одного прикосновения. А вот изменять органы внутри тела, так чтобы они после этого начали работать лучше – это уже высшие уровни искусства. В принципе, я ими владею, но такая работа требует больше времени, менее надежна, и гораздо более мучительна для изменяемого объекта. Проще извлечь орган, трансформировать, а потом вставить назад – так я вижу, что именно делаю и где надо поправить.
Девушка робко кивнула.
– Сколько ты уже... ну, сделал?