Но вдруг его взгляд упал на стройную юношескую фигуру, идущую среди группы ксарронов. Сомневаться в том, кто же это, не приходилось.

Артен посмотрел на учителя и грустно, словно извиняясь, улыбнулся, на секунду приостановив чтение какого-то заклинания. Его губы едва заметно шевелились, плетя сложную паутину, а сосредоточенный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Нет… Нет, этого не может быть… – прошептал старик, посмотрев на ученика магическим зрением. Магия не покинула его! Даже наоборот, сила ученика возросла, возросла настолько, что сейчас он легко чистой силой мог бы раскидать ксарронов и скрыться. Только, похоже, он сам об этом ничего не знал…

Откуда-то появился факел – и юноша мгновенно скрылся из виду за стеной взметнувшегося в небо огня. Маг упал на колени, не в силах смотреть на погибающего ученика и проклиная себя за то, что так и не открыл ему всей правды. А теперь было уже поздно.

Но сквозь вой бушующего огня доносились не крики боли – а звонкий юношеский голос, произносивший заключительные слова. Не сразу Заргел понял, что это и есть заклинание Проводника. А когда прозвучало имя того, кому Артен посвящал свое посмертие, старый маг нашел в себе силы улыбнуться. Несмотря ни на что, у мира все же был шанс… Шанс на спасение и прощение.

Глава I.

2005 год от Рождества Христова

Антон сидел на крыше полуразрушенного здания. Если говорить по правде, это самое здание никогда не было достроенным, для того, чтобы быть разрушенным. Но как уж повелось в народе – и эту башню называли разрушенной. Видимо, для придания романтики.

И этот самый романтизм притягивал к ней толпы молодых людей. Металлисты, громыхая железом, пили пиво и слушали столь любимый рок, готы устраивали собрания, сопровождаемые неизменной готикой, панки панковали, ну и, конечно, были индастриал-альпинисты, частенько приводившие новичков для покорения их первой вершины.

Причем каждой из групп принадлежал какой-то свой день недели, и верхом неприличия считалось прийти в чужой. А для вразумления нарушителя не стеснялись немного колотить.

Антон относился сразу к двум группам – рокерам и альпинистам. А это означало, что в субботу и воскресенье он мог свободно приходить на башню. И редкую неделю он здесь не появлялся, обычно всегда находил хотя бы пару часов, чтобы прийти.

И было неважно, будет с ним кто-то еще или нет.

Сегодня ему очень хотелось, чтобы никого не было. Погода прислушалась к желанию молодого человека – и серая промозглая сырость, вкупе с холодным ветром, загнала всех под теплые крыши домов.

Или, вернее, почти всех.

«А падать здесь быстро… – пронеслась короткая мысль. –  Пятнадцать метров, а внизу – горы битого кирпича. Это правда будет быстро».

Подобные мысли приходили в голову далеко не в первый раз, да не только ему. Башня, ко всему прочему, обладала притягательным свойством для самоубийц разного рода, вида и класса. С нее бросались, на крыше резали вены, глотали таблетки… разве что не стрелялись.